В кабинете Далхейна после ремонта Лотэйр еще не  был. Чтобы он там не думал и что бы не собирался сказать по пути, он не смог не оценить убранство здесь и сейчас. Бровка непроизвольно дернулась, а челюсть, кажется, свело приторной патокой.
- У тебя мило, - мрачно вынес вердикт он. Эпатажно. Оригинально. Почему бы нет, хотя сам Лотэйр в подобном ужасе обитать не стал бы даже под угрозой смертной казни. Ну или только если под оной. Другу захотелось выебнуться и вынести окружающим мозг, ну что ж, его право.
- Громкий, бурный и бесстыдный секс, - все так же мрачно заявил он охране, распахнув двери. - Зайдет кто-нибудь - убью, - проинструктировав таким образом стражу, Лотэйр захлопнул дверь и развернулся к Далхейну.Взметнувшиеся за его спиной щупальца вцепились в ближайшее кресло и, с противным визгом протащив его по полу, приперли им дверь. - А теперь давай поговорим, милый друг... - мурлыкнул генерал, тихо, хрипло, да еще и прищурившись крайне нехорошо. - Давай договоримся, что никогда больше в жизни тебе даже не придет в голову мне мешать... надеюсь ты понял?... - шаг, еще шаг к министру культуры, медленно, неспеша, как большой хищный кот. Щупальца извиваются, но пока ведут себя прилично... пока хозяин не озверел окончательно и еще в состоянии их контролировать. - Я узнал немало любопытного, Далхе... - пальцы обманчиво нежно скользят по его щеке. - И узнал бы еще больше... если бы ты не устроил этот цирк... ты знаешь, я не люблю цирк... там все так глупо и бессмысленно... и я не люблю, когда меня называют "Тэйри"... надеюсь я выражаюсь достаточно внятно?...

- Трижды хаха, Далхе, - мрачно, раздраженно, отозвался Лотэйр, перехватив мечущегося парня за запястье стальной хваткой. Пальцы впились в его подбородок, поворачивая, в добровольно-принудительном порядке, симпатичную мордашку к себе. - Боюсь ты меня не понял. И не пытайся заговаривать мне зубы, это до одури смешно. Его Величество может хоть в детство впасть, слюни пускать и в Валдра манной кашей кидаться, это нисколько не меняет того, что ты смеешь вмешиваться в то, что я делаю. Хуже того, ты мешаешь мне. Ты знаешь, что я отношусь к тебе безмерно нежно... - опасно вкрадчиво мурлыкнул генерал крайне нехорошо прищурившись и разглядывая министра культуры, аки питон неудачливого кролика, плотоядно, с любопытством и легкой ленцой. Рука крайне нахально легла, чуть поглаживая, на чужое бедро. - Именно поэтому я не сворачиваю тебе твою прелестную шейку молча... Так что я с удовольствием выслушаю  твои извинения, без сомнения пылкие и искренние, и, убедившись в глубине твоего раскаяния, буду счастлив послушать, куда еще вляпался наш ненаглядный король... - где то на тонкой границе, отвратно-горький, как яд, клокотал неконтролируемый гнев, пряное порождения собственной воли и демона. Один шаг в сторону... одно неудачное слово... нет, что вы, он никого не будет убивать прям здесь, хотя розовое безобразие тянуло украсить внутренностями совершенно дико.
Вино всегда чуть вкуснее, когда в нем есть горечь...

- Розовый цвет дурно влияет на твои мозги... Я бы советовал тебе переехать, пока они не вытекли окончательно через твои очаровательные ушки... - злодейски поблескивающие глазки Далхейна и его воинственное размахивание клинком, кажется, не произвело на Лотэйра никакого впечатления, хотя на собственную руку, красноречиво окровавленную, взирал несколько раздраженно и лениво. Скакать по столам и громить мебель хотелось весьма отдаленно... зато очень хотелось, что бы ненаглядному другу, наконец, упал кирпич на голову и, возможно, вернул ему способность внятно соображать. Генерал смотрел на руку и отвлеченно думал о том, успеет ли она зажить до вечера и, если не успеет, вызовет ли достаточно сострадания со стороны его коврового гостя. Воображение послушно предоставило ему картину Этельрика, порхающего с охами и причитаниями над его ужасным ранением, кормящего с ложечки целебным бульончиком... Лотэйр едва не заржал в голос, однако вовремя поднял глаза и вспомнив, что Далхе со своей ковырялкой, вряд ли оценят. Легкое раздражение опять нахлынуло и заставило досадливо нахмурится.
- Я не требую отчета в твоих действиях, Далхейн, полагаясь на твою разумную, хоть сколько-нибудь, волю. Но и ты, будь доблр, не лезь туда, о чем не имеешь понятия. У того, что делаю я, есть свои причины, и мне не нравится, когда мне мешают на полпути, не давая достигнуть желаемого. Я надеюсь на сей раз я выражаюсь достаточно понятно, или мне тебе еще нарисовать в духе "палка-палка-огуречик"? - если эта рыжая фурия попробует проткнуть его, надо успеть увернуться и вырубить его стулом....

Далхе снова захотелось стукнуть. Лотэйр мысленно застонал и закатил глаза.
- Иди сюда... - негромко, устало отозвался он, протягивая к нахохлившемуся, кто бы спорил, крайне милому сейчас, министру, целую руку. За что он любил это взбалмошное существо, так это за то, что с ним не бывало скучно. Еще б десяток таких, как он, и закидывать их, как диверсантов, во вражеские армии... супостаты бы вскоре сами перевешались. Парня перехватили за запястье и притянули к себе, обняв за талию. Предусмотрительно, впрочем, готовясь к возможности нового, жизненно опасного, взбрыка. - Если ты вмешиваешься, это не страшно. Если ты поддержишь, я буду рад. Но не мешай мне. Никогда. И если мне взбрендит на балу танцевать на столе и обливать Валдра шампанским, значит на то у меня есть причины. Не надо стаскивать меня со стола и грудью закрывать главнокомандующего. Все равно твоего объема не хватит, что бы закрыть его телеса полностью. А теперь, если ты, наконец, в состоянии внятно выражаться, я послушаю, что там с нашим незабвенным, столь запавшим тебе в душу, монархом. Чем именно он тебя обидел и какую именно конечность ты намерен ему отпилить за это.

Лотэйр не удивился и даже почти не вздрогнул. С Далхе всегда было... любопытно. Каждый раз, как будто запихиваешь голову в камин. Больно не было, вернее было не настолько больно, что бы возмутиться. Кроме того, это же Далхе... очаровательный маньячный демонлорд, к которому Лотэйр, и сам псих порядочный, испытывал странную почти что нежность.
Он не сопротивлялся, позволяя вгрызаться в собственное запястье с каким то сладострастным, извращенным удовольствием. Только чуть морщился, изредка хмурясь.
- Я не слишком знаком с Его Величеством... - негромко, хрипло, отозвался он. - Будучи принцем, он интересовал меня крайне мало, а после его коронации мне не доводилось счастья встречаться с ним. Кое-что, конечно, можно сказать и глядя на его супруга... ноя был бы рад посмотреть на него вблизи... Я не сомневаюсь в правдивости твоих слов, - он широко, практически по акульи, оскалился, запуская свободные пальцы в рыжую шевелюру и притягивая к себе, мягко, не дергая, однако с полной уверенностью в собственных на это правах. - Однако посмотрим на них обоих... Короля... Валдра... посмотрим, во что превратился двор, пока меня не было... - слизывать с его губ собственную кровь, не торопясь превращать это в поцелуй, было безумно сладко. О, Далхе, любое, самое лучшее, вино безнадежно проигрывало в сравнении с тобой. Каким чудом сохранялась сколько-нибудь малая связность мысли, когда тонешь, как в болоте, в этих восхитительно безумных, горячих глазах. - И посмотрим, что взбрендило правящим верхам разлучить нас с моей главной любовницей в жизни... доселе наши с ней отношения их более, чем удовлетворяли...

Дикий, синеглазый звереныш. Посадить в клетку, любоваться на гневное шипение и оскаленные клыки. Лотэйр, в общем то, считал себя эстетом (про давешний веник вспоминать не будем), правда считал тайно, про себя и не палился. Далхейн, со своей взбалмошностью, непостоянством и повадками кровожадного чудовища завораживал. В те времена, конечно, когда его не хотелось прибить. Где то внутри этой черепушки были скрыты мозги, это Лотэйр знал точно, и все это в совокупности было крайне прелестно.
Вышеупомянутого события по моральной травме короля Лотэйр не припоминал, вернее припоминал, но так смутно и неопределенно... видимо потому, что где то в тот период, его жизнь была наполнена до краев, на горизонте маячила военная служба и юным оруженосцам скучать не приходилось.
- О, видимо с того рокового дня все и началось... должно быть это мы с тобой стали первой, изначальной причиной нынешнего, судя по всему весьма печального, положения дел.
Он смотрел на друга с легким любопытством и едва заметной задумчивостью. Демон требовал куснуть министра пару раз в ответ, и, быть может, даже не пару... Но герцог думал, слегка обнимая за талию. От взгляда этих глаз, полных лазурной синевы, по позвоночнику прокатывалась сладкая, томная дрожь, пряное предвкушение...
- Она единственная женщина, о которой стоит думать. Хочешь заставить ее ревновать? Ооо, эта ветреная особа готова простить мне измены, но душу мне возвращать не намерена...
Пальцы скользнули по упоительно изящной спинке. От странного, трепещущего ощущения, будто держишь в руках смертельно опасный клинок, становилось горячо. Забавно...